Вся Надежда на себя. Почему Бабкина не нуждается в мужском плече

«И Зыкина журила, и Кобзон журил»

​Ольга Шаблинская, aif.ru: Надежда, у вас сложился образ «казачка Надя»…

​Надежда Бабкина: Так я из казачьей семьи, куда я денусь? Я её туда, а она обратно.

​— А не хочется хоть иногда положить голову на плечо мужчине и сказать: «Я слабая, я женщина»?

— Я хочу положить голову на подушку, чтобы никто не слышал в этот момент, чего я говорю. Мне сейчас не до них (мужчин), очень много задач стоит, которые я должна выполнить. У меня хронический недосып. Поэтому голову класть на плечо, стирать белье и готовить еду я не намерена. Пущай сами. И меня приглашают куда-то.

​— И тем не менее женщина остается женщиной. Слабости у вас есть?

— 3 дня не выходить из дома, просто валяться. Это моя единственная слабость. Больше мне ничего не надо. Отмокнуть, полежать, что-нибудь перекусить, опять рухнуть. И чтобы никто не доставал. Я тут выключила телефон. Смотрю: 76 звонков пропущено. Думаю, не буду отвечать. Вот не буду, и всё. Дайте я отдохну чуть-чуть, а потом опять в бой. Вот такая у меня жизнь. И другой мне никто не предлагал.

У меня ведь никогда не было продюсеров. Мне надо было самой все двигать, самой создавать. Не скажу, что легко было. Артист — такая профессия, что из миллиона один дай бог да выбьется. Мои родители говорили: «Не вздумай быть артисткой. Никчемная профессия». — «Нет, буду». — «Ты же деревенская бабёнка. Кому ты там нужна?» Но я очень стремилась. Поэтому получила 3 высших образования, создала свой коллектив, а потом — театр «Русская песня».

Даже когда я получила звание заслуженной артистки России, папа всё равно был недоволен: «Да стань ты нормальным учителем, врачом. Или хотя бы рыбу обрабатывай, консервы сортируй. Иди, в конце концов, в сельхозинститут». Мама потом потихонечку как-то смирилась, а папа меня так и не признал. Представляете?

​— А кто же вас тогда поддерживал?

— Бог. И великие люди. Махмуд Эсамбаев был мирового масштаба танцор. Ему единственному в СССР было разрешено на паспорт в папахе сфотографироваться. У него в Ялте на набережной был концерт, а у нас на следующий день. Вокруг него женщины с цветами, площадь вся битком, все несут ему подношения. Он меня увидел: «Надя, ну-ка, идите сюда». Мы с девчонками подошли. И он на всю площадь: «Видите эту девочку? Это Надя Бабкина. Запомните её. У нее большое будущее». Я вся залилась краской, мне так стыдно стало. А теперь каждый год приезжаю на то самое место — оно дает мне силы.

Знаете, я от великих артистов никогда не видела зла. Пожурить могли, да. Но тут же приобнимут, улыбнутся.

​— А журил вас кто?

— Да все. Зыкина не журила? Журила. Йося Кобзон журил? Журил. Нонна Мордюкова журила? Журила. Римма Маркова говорила: «Надька, ты не так выходишь на сцену, ну выйди уже по-человечески». Они с Нонной Мордюковой меня вдвоем пестовали, учили, я их обожала. Дома у них была, мы вместе песни пели. Нонна Викторовна была очень простой человек. Характер сложный, да. Но это была Личность. Она рассказывала и про свой край, про казачество. Она же тоже казачка. Поэтому мы друг друга понимали с полуслова и с полувзгляда. Это было очень трогательно.

​— Кстати, а совету Зыкиной насчет мужчин вы следовали?

— Ну как вам сказать… Мне надоедали они быстро, а я быстро расправлялась. Их много было, ухажеров-то, а муж — один. И сын один, зато трое внуков. Все они чудные, прекрасные.

Мама я была никчемная. Таскала сына с собой на все гастроли, нянек у меня не было. Вот такое воспитание прямо на колесах. Но зато Данила видел, какова цена хлебу. В то же время я никогда не держала сына на поводке. Все равно сбежит, если потребуется. Назидать, кричать, ругаться — бесполезно. Поэтому какого зверья у нас только не было в детстве сына, целый зоопарк дома. И хомячки, и крыски, и рыбки, и змеи. Страшное дело. Помню, он натягивал веревку и по ней бегала мышка. Данька начинал громче играть на пианино и она бежала быстрее. «Мам, смотри, как я дрессирую». — «Умоляю, сними её, верни обратно в коробочку. Не дай бог сорвется. Потом искать по квартире, я жуть как боюсь мышей».

​«Я баба боевая, скажу, что думаю»

​— А бабушка Надежда Бабкина какая?

— Когда свободна, я бабушка. Желательно отгородиться от родителей. Выбираем сказочку, начинаем учить по ролям. Идем ко мне в гардеробную, надеваем на себя всякое разное, намотаем, накрасимся. И репетируем мини-спектакль. Потом зовем родителей. Недавно внук Георгий пришел: «Надя, до сих пор помню, как мы водили хоровод».

Я, честно говоря, думала, что стану постарше и времени побольше будет для себя. А получается всё наоборот. Стала постарше и задач больше стало.

​— Но зато уже не нужно себя продвигать, вы звезда.

— О чем вы говорите? На телевидении меня нет — меня не зовут. Потому что я баба боевая, скажу, что думаю. На радио меня нет. Вообще ни на одном. Говорят, я не в формате. Конечно, не в формате. Я согласна. Потому что я глубинно мыслю. Мне нужно содержание, смысл. А вот эти побрякушки, музыка, под которую только задницей повилять под рюмочку, это не для меня. Поэтому СМИ меня и такой театр, как «Русская песня», не замечают. Но всё равно, даже без всяких раскруток и пиаров, куда бы я ни приехала, везде будет аншлаг, везде меня считают своей. Будь то Кавказ, середина России или Татарстан. Вот своя! «Это Надя наша приехала». Ну, своя так своя, я согласна.

​«Надька, ты меня губишь, но ты меня и спасаешь»

​— Честно говоря, я удивлена тому, что вы сказали про СМИ. На ваш юбилей приехали просто толпы журналистов, мы тут все едва не поубивали друг друга в погоне за Бабкиной.

— И рейтинги потом были зашкаливающие. Потому что народ соскучился. Не по мне. А по песням со смыслом. А приехали журналисты потому, что вдруг что-нибудь интересненькое будет. Типа, а кто у нее кавалер сегодня? Какая вам разница? Их хватает.

​— Ну, если говорить по поводу кавалера, то все считают, что это певец Евгений Гор.

— Конечно, он никуда не девался, хотя нас сто раз уже разлучили, писали про дележки какого-то имущества. Слушайте, люди, ну будьте поумнее. Всё в порядке. У Женьки бизнес свой. Он еще и поет, слава богу, хорошо. Он очень содержательный парнишка. Вот с ним мне интереснее. Он всегда надо мной хохочет, если я беру телефон и не на ту кнопку нажимаю.

​— А кто из вас кому больше опора?

— Вы знаете, он однажды мне сказал: «Надька, ты меня губишь, но ты меня и спасаешь».

​— Что же вы такого с ним делаете?

— Откуда я знаю? Но он говорит: «Сложнее человека в жизни я не встречал». Но тем не менее 23 года мы вместе.

​— Давайте теперь про вашу громкую премьеру поговорим. В спектакле «Ради жизни на земле! Василий Теркин» вы сыграли военного врача…

— День Победы для меня — святой праздник. Моя мама была радисткой, а отец Бабкин Георгий Иванович служил танкистом, войну прошел водителем в экипаже танка Т-34, участвовал в освобождении Европы, дошел до Берлина.

Поэтому в финале спектакля мы, артисты, вышли на сцену, держа в руках фотографии своих предков, прошедших через огонь войны, тех, кто отдал свои силы, как написал Александр Твардовский, «ради жизни на земле». И зрители в зале встали с портретами воевавших членов семьи. Это был настоящий Бессмертный полк. Мы хотим, чтобы этот спектакль стал мостом между поколениями. Собираемся вести «Теркина» по всей стране. Потому что это очень своевременная постановка сейчас, когда идет спецоперация. Я горжусь, что к нам в театр приезжают ребята с СВО. Мы с ними дружим, у нас с ними тесный контакт, мы бываем там, мы им помогаем как можем. Это же наши люди, а как по-другому?

Недавно мы были в Министерстве культуры, 5 человек из коллектива получили звание заслуженных артистов. 50 лет коллективу в этом году. Когда Наташа Волгина звание получала, она поблагодарила всех. А потом сказала, что ее муж сейчас на передовой.

«Русская песня» — это не просто только песни петь и веселиться. Мы и драму играем, и комедию, сатиру. У нас множество разных совершенно спектаклей, куда ходят люди, получают колоссальное удовольствие.

​— Это правда. Зал был в восторге на спектакле «Ай да Пушкин! Ай да…!», где вы осовременили поэму «Руслан и Людмила». Взять хотя бы конферанс, когда два Пушкиных ходят по залу и обращаются к зрителям: «Продолжите фразу «Ай да Пушкин, ай да…»

— В зале кричат «молодец». Я говорю, неправильно. «Ай да с…н сын» правильно. Запомните, это сам про себя Пушкин так сказал. Когда он понял, что достиг чего-то грандиозного и себя похвалил. Это не ругань. А именно восторг, крепкий, жирный такой восторг. Вот и весь разговор, как надо ставить классику, чтобы молодежь не скучала. Вот как «Пушкина» примерно. И точно так же мы поставили «Покровские ворота». Это совершенно не калька со знаменитого кинофильма, а реальный спектакль.

Кто нас не знает, у тех невежественное отношение: ну что они могут? Два прихлопа, три притопа. Попели, поплясали, как матрешки. А у нас одежда-то у каждого разная. Но когда смотришь на нас на всех, полнейшая гармония. Отвесть глаз невозможно. Потому что работают профессионалы. Нас художник Рома Ватокин — член Союза художников, он занимается только национальным костюмом. У него колоссальное количество книг, мы сидим, перелистываем, думаем, как народное творчество совместить со временем сегодняшним.

Именно об этом наш новый проект «Модно-Народно». Мы берем народные песни, глубинные, мало популярные, но делаем современную аранжировку, т. к. «одежды» на эти народные произведения ткутся очень модные. И народ молодой стал подтягиваться. Молодежь, чуя эту ритмическую основу сегодняшнего дня, стала этими песнями интересоваться. И это нас очень радует.

Также мы проводим фестиваль «Песни России» вот уже 19 лет, выезжая в разные регионы нашей многонациональной России. В этом году у нас запланировано Поволжье: Республика Марий Эл, Нижегородская и Вологодская область.