Картинно выражаясь. Сергей Урсуляк – о любимых фильмах, актерах и о себе

В подмосковной усадьбе Чехова завершилась «Мелиховская весна» – международный фестиваль, в рамках которого можно было смотреть спектакли, фильмы и общаться с известными людьми. На творческий вечер с Сергеем Урсуляком, снявшим «Ликвидацию», «Тихий Дон», «Жизнь и судьбу», «Праведника», приехал aif.ru и задавал вопросы режиссёру вместе с его поклонниками.

– Я не лектор, не чеховед и, в общем, ни к чему, что здесь происходит, отношения не имею, – иронично начал выступление Сергей Урсуляк. – У меня нет такого: вышел, показал ролики, прочёл стихи и ушёл под музыку из «Ликвидации».

«Свалил» из большого

Татьяна Уланова, aif.ru: Почему ваших фильмов, кроме «Ликвидации», нет на интернет-площадках?

Сергей Урсуляк: Наивно думать, что я хозяин своих картин. Я их только снимаю. Заодно сразу скажу: я не получаю денег за показы фильмов по телевизору. И не снимаю шлягеры, которые можно всё время крутить. К тому же картины мои длинные, не каждая платформа возьмёт… Мог бы соврать, что я гонимый и запрещённый. Но – нет.

– Вы планировали поставить оперу «Евгений Онегин» в Большом театре и снять «Войну и мир»…

– «Евгений Онегин» не получился. Точнее, закончился, практически не начавшись… Проект возник из личных отношений с Владимиром Уриным (генеральный директор Большого театра в 2013–2023 годах. – Ред.). Я не предполагал быть оперным режиссёром, но он настоял. Мы начали работать, уже сдали макет, начали отсматривать артистов. А потом ситуация в театре поменялась, и я подумал: вот хороший повод мне свалить оттуда. И свалил.

Что касается «Войны и мира», разговоры об этом проекте начались давно. Во-первых, понимал, какого ужасного масштаба эта вещица, её прочитать-то – нужно напрячься, а уж поставить! Во-вторых, очень любил фильм Бондарчука и не понимал, с какого перепуга надо его переснимать. Но выяснилось, что он при всех прелестях и выдающихся качествах сегодня не смотрится. В какое время ни поставь на ТВ – рейтинги нулевые.

Короче, я дал согласие. Уже полгода пишется сценарий, я имитирую работу с артистами – ищу их, вызываю. На самом деле… Проект очень дорогой, и, пока мы не найдём форму, которая будет соответствовать имеющимся деньгам, думаю, дело с места не сдвинется.

– Как вы хотите адаптировать «Войну и мир» под запрос нынешней молодёжи? Может, Андрей Болконский и Пьер Безухов с мобильниками у вас будут ходить?

– Нет-нет! Больше скажу – они даже не будут петь рэп.

– Наташей станет 15-летняя девушка?

– Точно нет! Наташа – это роль, которую нужно сыграть. Если говорить о том, кто бы мог это сделать, не сейчас, а, допустим, лет 30 назад… Наверное, я взял бы Полину Агурееву. В ней есть всё, что нужно.

«Люблю все свои фильмы»

– Задумывая фильм, вы сразу видите тех актёров, которые должны сниматься?

– Я сразу знал, что в «Сочинении ко Дню Победы» у меня будут Тихонов, Ефремов и Ульянов. А вот про Маковецкого говорят, что он мой талисман. Но всё, что я предлагаю ему, обычно предлагаю другому артисту, и, только если он не может, не хочет или разонравился мне, я зову Маковецкого.

– Он не обижается?

– Маковецкий? Он же не знает. А когда я говорю об этом, не верит.

– А как было с Машковым в «Ликвидации»?

– Я не собирался его снимать, отнекивался от него. Не потому, что плохо к нему отношусь, – не люблю, когда мне советуют артистов. Но потом он сам мне позвонил, и тональность разговора была такой робкой и нежной, что я не нашёл возможности признаться, что ищу другого артиста. И сказал: «Да, конечно, Володя, я всю жизнь тебя хотел!»

Он тогда был в логове внешнего врага – не понимал, где счастье, и жил в Америке. Прилетел, мы начали работать. Он абсолютно совершенный актёрский инструмент. Как только ты намекаешь или предлагаешь, он тут же развивает. Работается с ним прекрасно. Он и на площадке хороший. И как товарищ.

– Вы свои фильмы любите?

– Откровенно и беззастенчиво скажу: «Люблю!» Это не значит, что смотрю их и наслаждаюсь собственным талантом. Но та же «Ликвидация» чаще всего идёт по ТВ, и каждый раз, шаря по каналам, я на неё обязательно натыкаюсь.

– Из картины «Место встречи изменить нельзя» вы что-то брали?

– Почему-то, как только вышел мой фильм, возникла эта тема. Я вам «один умный вещь» скажу, только вы не обижайтесь. Обычно люди берут из того, что нравится, правда? А мне «Место встречи» Говорухина не нравится. Это не убавляет величия картины, но я оттуда ничего не брал. А то что у него хлебный фургон и у меня – ну, так тогда такие фургоны колесили по городу. У него на актрисе платье, и у меня, у него героиня в носочках, и у меня – такая мода была. Кстати, это не тайна, и я со Станиславом Сергеевичем говорил: мой Володя играет лучше, чем его. Говорухин со мной соглашался.

– Раз уж мы говорим за «Ликвидацию»… Я из Одессы, и меня все спрашивали: что, таки так говорят у вас, как в фильме? Я терялась, потому что никогда такого не слышала. Где вы брали этот колорит?

– Там и брали.

– А Светлана Крючкова?

– Она всё брала сама из себя. Её детство в Кишинёве прошло примерно в таком же дворе, примерно с такими же людьми. Я в принципе не знал, кто будет играть ту роль, что досталась Крючковой, даже хотел переделать под мужскую. Ассистент по актёрам предложила Крючкову. А я слышал, что у неё сложный характер. Да и вообще русская Крючкова в такой истории – это же кошмар! Но позвал. И, едва войдя, она, уже прочитав сценарий, показала мне всё, что потом сыграла. Я ей просто не мешал. Она знала лучше меня и роль, и эту героиню.

Да, к слову, у нас был педагог по одесскому языку. Правда, он научил артистов с огромным перебором – я потом ещё долго из них этот говор выбивал.

– Что чувствуете, когда вы, такой гениальный, сняли картину, а её не поняли?

– Я редко про себя думаю, какой я гениальный. На самом деле всё просто: не поняли, значит, дураки. Железная формула! Работает безотказно! Сказал эту фразу – и успокаивать себя не нужно.

– Сложно ли вам работать с близкими людьми?

– Думаю, сложно не мне, а близким людям. Потому что я отношусь к ним без умиления. И, как только у них что-то не получается или получается не с первого раза, они начинают меня раздражать. Скажем, Даша (младшая дочь Урсуляка, рождённая в браке с Ликой Нифонтовой. – Ред.) на съёмках «Тихого Дона» крысилась на меня, пыталась отвечать. Хотя замечания режиссёра – это ведь естественно.

Что касается Саши (старшая дочь режиссёра и его первой супруги, актрисы Галины Надирли. – Ред.), я очень долго не хотел её снимать. Потом придумал ей небольшую роль в «Ненастье». Она была уже известной артисткой, лауреатом всего, чего можно, сыграла совершенно грандиозные роли в Театре им. Пушкина… И вдруг на площадке превратилась в школьницу. Она так волновалась, так ждала момента, когда мы будем работать вместе. А я стеснялся что-то говорить… Словом, когда всё заканчивается и мне нравится, как они сыграли, тогда хорошо. Но процесс – не самое лучшее время. Удобнее, конечно, работать с чужими людьми.