«Мы успели наследить в истории». Николай Расторгуев — о 35-летии «Любэ»

Николай Расторгуев, которому 21 февраля исполнилось 67 лет, в интервью aif.ru рассказал о праздновании 35-летия «Любэ», кого считает героями, трибьют-альбоме, величайшей песне Матвиенко, своей карьере, долгом браке, переломном времени и вопросах к Полу Маккартни.  

Владимир Полупанов, aif.ru: Когда говорю людям, что я 30 лет работаю в «АиФ» обозревателем, обычно они реагируют с сочувствием: «Поздравляю, старик, ты так и не сделал карьеры в журналистике». А ты ведь уже 35 лет на одной и той же должности — солист группы «Любэ». Карьеру в музыке ты тоже так и не сделал?

Николай Расторгуев: Наверняка в музыке трудно сделать себе карьеру, если говорить о должностях. Но мне грех жаловаться на судьбу и отсутствие карьерного роста. Столько песен хороших записано за эти годы, есть известность, поклонники. Мы успели наследить в истории. Можно сказать, что жизнь прожита не зря. В этом деле важен хороший материал, который должен вовремя появиться, должна сопутствовать удача. Нам в этом смысле повезло, мы обладаем универсальной популярностью. Концерты «Любэ» — для семейного просмотра, потому что к нам ходят семьями от мала до велика. Даже маленьким детям наша музыка нравится, не вся, наверно, но что-то их заводит. Мне знакомые присылают видео, как уже их внуки танцуют на наших концертах. Это невероятно приятно, что таким образом всё сложилось в моей жизни. Пошлая фраза, но «жизнь удалась».

— Принято называть вашу музыку «патриотической». Но ведь начинали вы совсем с других песен.  

— Это миф и легенда, что мы создавали патриотическую группу. Просто была создана группа, которая не была ни на кого похожа. Помнишь, какая музыка была популярна в конце 80-х? Из каждого утюга звучал «Ласковый май» и масса другой «пластмассовой музыки». И тут появилась мы — неординарная группа с классными песнями Игоря Матвиенко. Настоящая популярность пришла к нам после эфира «Рождественских встреч» в январе 1990-го, где мы спели «Атас» и «Не губите, мужики». После этого мы стали работать только на стадионы и дворцы спорта, так как желающих попасть на концерты не могли вместить маленькие залы. Работы было очень много.

В 1990-е записали песню «Ша» со словами: «Шагаю в кепочке-малокозырочке, а у самого в темени дырочка. Песня хороша, развернись, душа. Кто сказал, что мы плохо жили? Ша! Ша! Ша!»

Мы с Игорем Матвиенко долго думали, как назвать альбом, куда она вошла? И я предложил вынести в название фразу: «Кто сказал, что мы плохо жили?» Она очень точно отражала то время. Вся страна в 90-е жила на тотальном отрицании всего советского. Что наши деды прожили жизнь зря? Это же неправда и неправильно. Это отрицание — преступление перед нашими предками, у которых было героическое прошлое. В канун 50-летия Победы была записана песня «Комбат», исполненная впервые 7 мая 1995 года. Шло время, в стране стали происходить значительные события. Музыка группы менялась вместе со страной. С этого момента началось патриотическое направление группы «Любэ». Хотя и в предыдущих альбомах были какие-то зачатки этого направления.

— Песню «Выйду ночью в поле с конем» и Игорь Матвиенко, и поэт Александр Шаганов, и ты считаете главной, вершиной своих достижений. Большинство ваших песен сюжетные, а эта довольно абстрактная — ночь, поле, прогулка с конём. Почему именно она стала для вас знаковой?

— На мой взгляд, это одна из величайших песен! Помимо красивой мелодии, в ней прекрасный текст. Она записана с хором, там нет никаких инструментов, только голоса. И по настроению она очень русская. Всё совпало. В ней поётся о наших бескрайних просторах и широкой русской душе. Ветер, поле, конь, воля, ночь, звезды, рассвет, тишина. В такие моменты понимаешь масштаб Вселенной.

— Всё твое поколение воспитывалось на западной музыке. У тебя даже есть сольный альбом песен «Битлз». Почему в итоге вы пришли к очень русской корневой музыке?

— Потому что она у нас в крови. Это наш генетический код. Мы здесь родились, мы говорим на русском языке и поем на нем. А западная музыка сшибала нас своей энергетикой, хотя мы не понимали ни слова. Многие мои коллеги и ровесники учили английский язык по этим песням. Я был отъявленным троечником «с минусом» по английскому языку. Но как только я увлекся «битлами» в 10-м классе, сдал в школе английский на «пять». Но главным для нас было не содержание на английском языке, а подача, мелодии. 60-е — особое время, когда случился настоящий культурный прорыв во всех областях культуры — в музыке, кино, литературе. Послевоенное поколение «шестидесятников», которым было чуть за 20, проявило себя самым невероятным образом. Не обошло это и Советский Союз. Сколько было создано шедевральных фильмов, стихов, песен во времена «оттепели» шестидесятниками, причем не окрашенных в идеологические краски. Я часто возвращаюсь в 60-е годы, и не только к песням «Битлз», но и к советским. У меня есть свои плей-листы, и я слушаю шедевры 60-х с большим наслаждением! Фантастическая музыка!

— В концертах 22 и 23 февраля прозвучала новая песня «Дай ему сил». Вы ведь не впервые поете песни сторонних авторов?

— Не впервые. Существует проект, который так и называется «Автора!», конкурс песен на русском языке, инициированный Матвиенко, где мы ее уже пели. Огромное количество ребят со всей страны присылают на этот конкурс свои песни. Композицию с этого проекта «Дайте вашим детям наши имена» выбрал я. Ее, кстати, написал бывший участник «Любэ» Александр Вайнберг. А еще одну прислал на конкурс автор из Донецка Андрей Старинцев. После чего погиб. А песня живет. Мы ее спели с Гришей Лепсом.

— «Любэ» называют легендой. А ты когда-нибудь воспринимал группу и себя так?

— Никогда. Нужно совсем поехать головой, чтобы себя так воспринимать. Всегда с иронией к себе относился. Поэтому никогда не называл песни «нашим творчеством». Какое, на фиг, «творчество». Поешь? Ну, вот и пой.

— Игорь Матвиенко рассказал, что сейчас все его силы брошены на работу над оперой «Князь Владимир», где ты поешь партию Федора, сподвижника Владимира, роль которого исполнит SHAMAN. Это ведь новый для тебя опыт? 

— Да, Игорь Матвиенко сейчас все основное время посвящает опере. Опыт для меня новый, конечно. Но это не классическая опера. Оперные голоса там не требуются. Но это и не поп-произведение, не отважусь назвать это и рок-оперой. Это, скорее, музыкальный спектакль на историческую тему.

— Ты сказал, что к 35-летию «Любэ» будет снят документальный фильм, который ты анонсировал так: «Самое интересное — это не сам концерт, а закулисье». Что можешь вспомнить веселое, яркое из закулисья?

— Когда задают подобный вопрос, всегда начинаю думать и, как правило, ничего не приходит на ум.

— У вас в этом году планируется к выходу трибьют-альбом, в котором песни «Любэ» будут петь Гарик Сукачев, Сергей Галанин, Григорий Лепс, Полина Гагарина, Сергей Шнуров, Леонид Агутин и т. д. Каждый должен будет исполнить песню по-своему. Есть у тебя представление о том, как это должно быть? И не испытываешь ли ревности, когда ваши песни перепевают другие? Ведь песня — это ребенок, а отдать ему другим родителям — это всегда повод ревновать.

— Понятия не имею, как это должно выглядеть. Но мне очень интересно, как, например, Леня Агутин исполнит «Не смотри на часы». Мне показалось, что именно она ему подходит. Гриша Лепс исполнял нашу песню «Ночь» на фестивале «Жара» в Баку. Я ему предложил спеть в трибьюте «Луну». А вообще, участники этого проекта сами выбирали песни. Шнур — «Хулигана», Полина Гагарина — «Ты неси меня, река» и т. д.

— Как ты воспринимаешь нынешнее время, которое называют переломным?

— Нужно знать истоки. Недаром беседу американского журналиста Такера Карлсона с Владимиром Путиным считают самым популярным интервью года. Его еще будут долго разбирать на цитаты. Да, для внутренней аудитории ничего нового президент не сказал. Но это был посыл всему остальному миру. В двух словах Владимир Владимирович объяснил, «откуда ноги растут» у этого переломного времени. Нужно понимать, что этому предшествовало, и тогда будет понятна логика событий.

— Боб Дилан сказал: «Герой — это человек, который понимает ответственность, связанную со свободой». А для тебя кто является героем?

— Наверно, люди, убежденные в своей правоте и следующие своим принципам. А если говорить конкретно, то всех наших ребят, которые находятся на передовой, можно назвать героями. Всем страшно. Кто говорит, что ему не страшно, полный идиот. Но люди, которые побеждают страх, встают во весь рост из окопа, для меня — герои. Не каждый сможет преодолеть себя. А «там» каждого видно насквозь.

— «Когда смотрю новости, то понимаю, что миром правят те, кто никогда не слушал музыку», — еще одна фраза Дилана. Есть ли доля истины в этих словах?

— Достал ты уже с этим Диланом. Я его никогда не слушал. Он был иконой в США, это их герой. У нас есть свои, тот же Высоцкий. А что касается его утверждения, то я не уверен, что это так. Наверняка, все что-то слушают. Не нужно наделять музыку свойствами, которыми она не обладает. Послушал хорошую музыку и стал другим? Так не работает. Думаю, все диктаторы и кровавые палачи тоже слушали музыку.

— Что вас с женой Натальей уже почти 34 года удерживает вместе, ведь ты далеко не подарок?

— Отвечу словами из любимого фильма Василия Шукшина «Живет такой парень» 1964 года. Там есть смешной эпизод, когда Белла Ахмадулина, играющая роль журналистки, приходит брать интервью у Пашки Колокольникова (в этой роли Леонид Куравлев). Он лежит в больнице со сломанной ногой после того, как направил горящий грузовик в реку. «Что же вас заставило сесть за руль горящей машины?» — спрашивает Ахмадуллина. «Дурость», — отвечает Куравлев. (Смеется).

— Если бы у тебя была возможность взять интервью у своего самого любимого музыканта, кто бы это был и о чем бы ты его спросил?

— Я бы спросил у Пола Маккартни: «Как ты поешь таким расщепленным голосом Long Tall Sally или I’m Down? Как у тебя это получается?» Я пытался это повторить. У меня получается, но не так. Он это делает очень лихо, притом совсем не напрягаясь. Для меня этот прием — загадка.

— Игорь Матвиенко утверждает, что в музыке все давным-давно изобретено. Поэтому не появляются новые направления и стили. Ничего кардинально нового. Ты такого же мнения?

— Наверно, он прав, невозможно ничего нового придумать уже. Иногда пытаются, но это уже перестает походить на музыку.  Песни пишутся по гармоническим законам, которые нельзя изменить. В каком-то смысле это высшая математика.

— 21 февраля ты отметил очередной день рождения. Что может порадовать такого человека, как ты, у которого все есть, в качестве подарка?

— Что-то такое, чтобы тронуло. Пусть поизгаляются, может, и тронут (смеется).

— Мне кажется, тебе так часто говорят приятные слова, что ты уже ни на какую лесть не поддаешься.

—  Почему же?! Поддаюсь. Но лесть должна быть грубой (Смеется).