«Я просто сдохну». Тутта Ларсен раскрыла, почему никогда не уедет из России
Тутта Ларсен (Татьяна Романенко) — известная телеведущая, журналистка, ставшая популярной, как виджей канала «MTV Россия», откровенно поговорила с проектом «Так сказать» о сегодняшнем времени и своей гражданской позиции.
Тутта родилась в Донбассе, после окончания школы поступила в МГУ и переехала в Москву. С 2014 года поддерживает свою малую родину, и у нее никогда даже мысли не было уехать из России.
«Я в силу профессии много путешествую, — говорит она. — У меня есть любимые места на планете, где мне хотелось бы бывать более-менее регулярно. Но мне никогда не приходила в голову мысль, что я могу жить не в России. Что я могу своих детей увезти отсюда, из этой культуры, языка и нашей общей истории… И сама я тоже нигде не выживу… Это не связано ни с комфортом, ни с материальным благополучием. Это вопрос жизни и смерти. Я просто сдохну где-то еще…»
О Донбассе и о своих мыслях после начала СВО
«Донбасс начал считать себя Россией, потому что ему навязывали идеологическое украинство… На западной Украине это началось еще в середине 1980-х, если не раньше. Там русских православных священников избивали и выгоняли из храмов. Это началось задолго до событий 2014 года… Мне рассказывали люди, что дети в тебя могли кинуть камнем, если ты разговариваешь на русском, где-нибудь на улице во Львове. Или обозвать как-нибудь. Но это были тогда частные случаи…»
«Я сначала молчала, потому что не знала, как сформулировать свою позицию. Когда все эти события начались, я, как и многие, сначала впала в прострацию. Мне было сложно принять, что мир возможен только путем расширения военного процесса… Казалось, что надо что-то делать, но было непонятно, что я могу сделать… Что надо было делать, чтобы не быть объектом, а быть субъектом происходящего, приносить пользу людям… У меня ушло время, чтобы эмоционально успокоиться и как-то собраться, и продолжить работать. Мне помогла вера и церковь».
«Херсон, Одесса и Донецк — русские города»
«Люди, которые уезжали, говорили мне: „Как ты могла сказать, что Донецк вернулся на родину?!“ Я им отвечала: „В смысле? Я? Я имела право это сказать. Это моя земля, и она русская. И всегда была. Херсон — русский город, Донецк — русский город, Одесса — русский город. Вы что историю не читаете? Крым — это русский регион“. Мне было странно, что люди возмутились с 24 февраля 2022 года. Моя война идет с 2014 года и удивительно, что некоторые только сейчас это заметили. Я же собрала деньги на помощь Донбассу. Моя мама возглавляет гуманитарную группу „Москва — Донбасс“ с первых дней майдана, когда началась вся эта история с АТО, и они начали обстреливать Донбасс. Мы были одними из первых, кто начал туда что-то возить. Там же была полная блокада… И беженцев оттуда надо было как-то принимать, помогать… Поэтому мне всегда казалось, что моя позиция понятна. И ее не надо озвучивать в каких-то определенных постах и манифестах. Я родом из Макеевки. Я на ее стороне. Потому что это моя Родина. Я буду всю жизнь за нее биться, бороться и поддерживать, как могу. Как я и делаю».
Об уехавших знакомых и тех, кто возвращается
«У меня папа живет в Донецке… А одна девушка мне сказала: „Ну это же его выбор, что он там живет. Он же может там не жить…“ Я говорю: „Да. А это твой выбор — уехать за границу и оттуда страдать, что нигде тебе так хорошо не жилось, как в Москве“. Из близких моих знакомых никто не уехал из России. Ближний мой круг остался при мне. Уехало много светских знакомых, с которыми мы были друзьями по одной запрещенной соцсети. Уехало огромное количество коллег и людей, связанных с искусством, литературой, театром, культурой. Для меня это было и остается каким-то колоссальным недоумением».
«Человек имеет право ошибаться. Человек имеет право попросить прощения за свою ошибку и исправить ее. Грустно думать, что большинство из них, может быть, возвращаются с фигой в кармане. Просто потому что они нигде больше не нужны. И живут здесь, ненавидя нашу страну и самих себя за то, что они здесь. Я им искренне сочувствую, потому что мне кажется, они живут в каком-то шизофреническом расщеплении, когда твое сердце и твои мысли в другом месте, а физически ты вынужден присутствовать здесь. Думаю, что они уже достаточно наказаны самим этим состоянием своим».